Произошел исторический факт, который уже никогда не повториться.Христос никогда уже не воплотится, а придёт судить землю "со славою и силою. " Возникла историческая ситуация чего-то великого и неповторимого! Историческое, провиденциальное значение этого факта, его исторический смысл, понимаемый одним еврейским народом, благодаря распространению христианства становиться достоянием эллинского интеллектуального мира. Для греков исторические события не содержат никакого сотериологического сообщения. Тем не менее, историография начинается в Греции с Геродота. Геродот объясняет, почему он взял на себя труд написать свою Историю: "чтобы память о подвигах людей не потерялась в глубине веков". Мотивы других историков античности были иными. Фукидид, например, стремился показать вечную борьбу за власть, по его мнению, являющуюся характерной чертой человеческой натуры; Полибий утверждал, что вся история мира имеет конечной и высшей точкой своего развития Римскую империю, он писал свои книги, считая, что опыт, добытый при изучении истории, является лучшим руководителем в жизни; Тит Ливии искал в истории "модели для нас и нашей страны" - и так далее. Ни один из этих авторов - даже Геродот, имевший пристрастие к экзотическим богам и теологиям, - не писал свою Историю с той целью, с какой это делали авторы более древних исторических повествований из Израиля, а именно, чтобы доказать существование божественного плана и Высшего Бога в жизни какого-либо народа.
Впоследствии, христианскими мыслителями создается величественная мифологема – провиденциального значения Римской империи – создавшей блестящие условия, конечно же, порой и не простому, сосуществованию Церкви и государства, а также распространению христианства. Основными характеристиками сформировавшимися к I – IV Римской Империи были: 1) единое лингвистического пространство - латинский язык охватывал даже отдаленную Дакию, до сих пор румынский язык наиболее приближен к латинскому; 2) централизованная власть и единство (вертикаль) бюрократической администрации; 3)единое правовое пространство, уже при Каракалле (211-217) провинции получают римское гражданство; 4) единое коммуникационное пространство (дороги, почта); 5) единая идеология, поддержание «культа силы» и воинского духа. Уже при императоре Каракалле (211-217 гг.), когда провинции получают римское гражданство (опыт, повторённый М. Течер относительно английских колоний), процесс унификации империи можно считать законченным. Впоследствии, когда христианство окончательно получает государственный статус, при Феодосии I указом 381г., законодательно оформляется и единая религиозная вера. В единой империи, существует единый народ (римляне, а затем ромеи) и только одно вероисповедание (кафолическое, т.е. "вселенское" христианство). Такова историософская идея Римского мира. С перемещением Константина Великого на Восток и созданием новой столицы Константинополя, ситуация в целом не меняется. Однако, в 395 г. Происходит разделение Империи на Западную и Восточную, а затем в 476 г. Под натиском вандалов (в 455 г., Рим ограблен, а население беспощадно избито), а затем лангобардов – Западная Римская империя падает. Начинается процесс формирование новых государственных образований. Для нашей темы, крайне интересным представляется тот любопытный факт, что новые хозяева "останков Римской империи", как правило, исповедовали арианство (большинство германских племён, готы, весготы, бургунцы и т.д.), либо оставались язычниками, чем принципиально отличали себя (в религиозном отношении) от туземного населения.
Автор, солидарен с теми исследователями, которые видят одну из причин падения Византийской империи, в возникновении национально-сепаратистской идеи. Идеи, которая не существовала ни ранее в Римской империи, ни в её культурно-религиозной преемнице Византии. Я не согласен, с авторами документального фильма: "Гибель Империи. Византийский урок" в том, что эта идея была заимствована с Запада, где якобы уже существовали национально-этнические государства. Это поспешное умозаключение. Как известно, Каролингская Священная Римская империя (в 800 г., во время пребывания в Риме, 25 декабря на Рождество в соборе св. Петра, во время торжественного молебна Карл I был коронован папой Львом III как «император римлян» — именно в такой форме был зафиксирован документально его новый титул. Коронование Карла I как «императора римлян» после того, как ни Римской империи, ни римлян уже не существовало, свидетельствует о том, как сильна была в IX в. идея Римской государственности, римской традиции. После некоторого сопротивления титул императора, или басилевса, признает за Карлом Великим и Византия. Имерия Карла простиралась от Фризии на Северном море до области лангобардов и северо-восточной Адриатики. На западе королевство омывал Атлантический океан, а на юго-западе Карлу была подвластна значительная часть северной Испании. Кроме того, Карл владел большей частью Италии и собирал дань с многих областей на востоке. Его официальный титул звучал: «Карл, светлейший Август, боговенчанный, великий и миролюбивый император, правитель Римской империи». Священная Римская империя(962–1806 гг.), была вновь восстановлена в 962 германским королем Оттоном I. По мысли Оттона, тем самым должна была возродиться империя, созданная Карлом Великим в 800 г . Начиная с Оттона III этот титул был уже непременным атрибутом последующих императоров. Словосочетание «Римская империя» (лат. Imperium Romanum) как название государства стало использоваться с середины X в., а окончательно закрепилось в 1034 г. (не следует забывать о том, что преемниками Римской империи считали себя и византийские императоры, так что присвоение этого названия германскими королями вело к дипломатическим осложнениям). «Священная империя» (лат. Sacrum Imperium) встречается в документах императора Фридриха I Барбароссы начиная с 1157 г. С 1254 г. в источниках укореняется полное обозначение «Священная Римская империя» (лат. Sacrum Romanum Imperium), то же название по-немецки (Heiliges Römisches Reich) встречается в немецких источниках императора Карла IV, и только с 1442 г. к нему добавляются слова «Немецкой нации» (Deutscher Nation, лат. Nationis Germanicae) – вначале с одной только целью, чтобы отличить собственно немецкие земли от «Римской империи» в целом. В указе императора Фридриха III от 1486г. о «всеобщем мире» говорится о «Римской империи немецкой нации», а в постановлении Кёльнского рейхстага 1512 г. использована окончательная форма «Священная Римская империя немецкой нации», просуществовавшая до 1806 г.
Дело в том, что автор фильма путает национализм (идея народа как некого биологического субстрата, включающего в себя кровно-родовое единство людей, которые качественно отличаются от других) и религиозно-окрашенный национализм, который, КОНЕЧНО ЖЕ, существовал в Византийской империи, и, конечно же, делал своё гнусное дело. Но это был не простой национализм, а национализм по религиозному принципу. Да Византийская Империя была многонациональной, но она не была, в отличие от России, много-конфессиональной. Армянская Церковь, как и армяне в целом идентифицировала себя с монофизитством, и только после встречи императора Ираклия с католикосом Эзрой (около 630 г.), который был удовлетворён "моноэнергизмом", приняла Халкидон. Моноэнергизм, как известно, был отвергнут Шестым Вселенским Собором. Однако, после арабского завоевания Армении в 660 г., эта уже национальная Церковь отвергла объединение с империей. Ещё при персидском захвате Хозроем II Иерусалима в 614 г., в благодарность за помощь и сотрудничество евреев (по религиозным причинам), он доверил им ведущую роль в местной администрации. Стремительное арабское завоевание Египта, напрямую связанно с тем, что огромная масса простого народа, религиозно связанная с монофизитством (в истории известно жесточайшее преследование египетских монофизитов императором Ираклием) принимала арабов как освободителей. Здесь местная Церковь, так же идентифицирует себя с местным населением. А византийские греки связывали себя с византийским православием (ортодоксия), которое после неудачной попытки объединения с Западной Церковь на Ферраро-Флорентийском соборах (проходил в 1438–1439 в Ферраре, в 1439–1442 во Флоренции, в 1443–1445 в Риме), стало национальным атрибутом истинного грека. Беда в том, что универсальная идея христианства, как мировой религии, постепенно деградировала в идеологему – христианства национального. Этот простой и столь очевидный факт, почему-то постоянно упускается из виду. В средневековой Руси, слово христианин и латинян, означало не одно и тоже. Более того, латинская вера была "дэ факто еретической". Предположим что римский католик, остановился у вас дома. Вы должны были заново освятить дом, а посуду, из которой он ел (накормить всё же надо было) необходимо было разбить, чтоб не опоганиться. А император или царь, который позволил бы себе роскошь войти в языческое капище, синагогу или мечеть и отслужить там "религиозное действо", одним словом сделать то, что сейчас никого не смущает, был бы мгновенно признан Отступником веры и немедленно бы подвергся прещению или отлучению.
В 1448 г. Собор русских епископов поставил Митрополитом Московским и всея Руси Иону, тем самым положив начало автокефалии (от греч. самовозлавление) Русской Церкви. Как известно, русский митрополит Исидор подписал унию (Ферраро-Флорентийскую), тем самым создав прецедент послуживший толчком к исторически назревшему событию — отделению Русской Церкви от кириархальной Константинопольской Церкви. Теперь, становяться понятными причины, побудившие великого князя Московского и всея Руси Василия III отнестись более чем внимательно к посланию старца Филофея "Об исправлении крестного знамения и о содомском блуде", в котором впервые формулируется религиозная идея о Москве – третьем Риме, а также преемственность власти московского великого князя и византийского императора. Нужны были политико-идеологические мотивации, для неканонической автокефалии. И они нашлись: "Соборная Церковь наша в твоём державном царстве одна теперь паче солнца сияет благочестием во всей поднебесной; все православные царства собрались в одном твоём царстве; на всей земле один ты – христианский царь". Ну что же последовательно, ясно и целостно. С этого времени, думаю можно говорить о Русской Церкви, как о национальной. В то время в простом народе ходил такой интересный пересказ беседы Христа с самарянкой: "Она Ему говорит: как же я Тебе дам напиться, когда Ты – Еврей; а Он её в ответ: врёшь, говорит, я чистый русский". Национальный менталитет, в нашем случае русский, как бы русифицировал Евангелие, породив тем самым и русского Христа. Известно, что для темнокожих христиан, Христос был также темным. Несколько отвлекусь. Однажды, в наше время, один русский христианин-миссионер посетил христианскую афро-американскую Церковь. После богослужение, вышел местный священник и сказал: "Братья и сестры! Не смотрите на то, что наш брат такой же белый как чёрт, в душе он такой же чёрный, как и Господь наш". Как видим, здесь Христос явно не русский.
Но, как бы там, ни было, именно эти мистически-мутные и народно-фальклёрные интуиции, создали предпосылки для идей типа: русский народ-богоносец, Святая и боголюбивая Русь, русский национальный мессианизм, будущий Русский православный царь-батюшка, который один только не уступит Антихристу, Русь – оплот православия (скажите об этом ортодоксально-фанатичному греку. Вот будет потеха!), есть более мелкие идейки типа - в Дивеево Антихрист не войдёт. На самом деле, в Дивеево был тир в котором, духовные уроды, стреляли по святым иконам, а также, если не ошибаюсь в Преображенском соборе была тракторная мастерская и т.д. Хочу объясниться, я не против такой идеализации, если она способна как-то сплотить нашу нацию или дать ей творческий прорыв. Я категорически против того, когда эти бредовые идеи служат тёмной стороне человека (не важно какой он нации, этого зла в каждом человеке предостаточно – будь он монахом любого ранга или просто христианином) – его гордости (посмотрите на наших смиренных владык), национальной самодостаточности, презрению и откровенной агрессии, ругательным и откровенно мерзким словам по отношению к иным религиозным и национальным меньшинствам. Я думаю, что именно из-за этого и бьёт Господь русского (в целом хорошего, открытого и радушного) человека (я сам являюсь русским человеком и пишу эти строки с горечью и стыдом). При всём моём глубочайшем уважении к Ф.М. Достоевскому, произведения которого я перечитывал неоднократно, никак не могу согласиться со следующими его мыслями: "Надо, чтобы воссиял в отпор Западу наш Христос, которого мы сохранили и которого они не знали…одною только русской мыслью, русским Богом и Христом…на всей земле единственный народ-богоносец, грядущий обновить и спасти мир именем нового бога", - ему одному "даны ключи жизни и нового слова"(См. речи кн. Мышкина в "Идиоте" и Шатова в "Бесах"). Не понятно и совершенно не ясно, почему именно русский народ православный – превыше всех сынов человеческих в очах Божиих? Ап. Павел сказал, что во Христе нет ни эллина, не иудея и скифа. Насколько каждый народ любит Христа, насколько каждому из них Он дорого, настолько же и только в этом смысле, мы имеем право говорить о многонациональном Христе. Быть русским не тождественно быть христианином. У каждого народа своё служение и своё призвание и каждый народ даст свой ответ пред Лицом Всевышняго. Как в своём уповании, так и в своих делах. Мы не знаем Его святых путей и судеб, что бы взваливать на себя Его КРЕСТ. Если же мы, рафинируем идею национального Христа, то тем самым впадаем в грех идеализации земного, возводим земное в безусловное и абсолютное. Одним словом, извращаем смысл Христианской Церкви – Экклесии, как нового человека и нового народа.
Стоит отметить, что в «Новом Завете» из 110 случаев употребления слова «экклесия», 90 раз оно обозначает не единую или вселенскую Церковь, а местную, легко объясняется тем, что авторы писали или отдельным христианским общинам, или об отдельных христианских общинах. Отсюда, сравнительно чаще повторяющееся употребление «экклесия» в смысле местной церкви не может противоречить тому, что первоначальное значение слова экклесия – именно вся совокупность христианского Общества. «Как можно видеть, в Евангелии нет сколько-нибудь подробно развитого учения о Церкви, и можно на основании ясных свидетельств Евангелия дать только самое общее определение Церкви. Церковь есть общество верующих в Господа Иисуса Христа Сына Божия людей, возрожденных Им и Духом Святым, соединенных в любви и под непрекращающимся воздействием Св. Духа достигающих совершенства» (Арх. Иларион Троицкий «Очерки из истории Догмата о Церкви» М.1997 г. С. 10-11,15-16). Как грустно читать эти прекрасные и возвышенные слова (блестящего богослова и мученика Церкви), об истинном обществе христиан, сопоставляя их с нашим временим. Национальное христианство, растворяя в Абсолюте подлинно-национальную, так не похожую на иные народы, душу русского человека, представляет собой лишь жалкое «подобие» этого.
P/S. По поводу "христианско-армянского" вопроса.
Из комментов
***Армянская Церковь, как и армяне в целом идентифицировала себя с монофизитством***
Тут Вы повторяете древний греческий миф, порожденный византийской великоимперской псевдохристианской идеологией, согласно которой все "еретики", кто верует не по-гречески и не подчиняется "божественному" императору. Даже если Вы веруете в эти антиармянские мифы, то правильнее было бы написать, что греки идентифицировали армян с монофизитством. Армяне, т.е. Армянская Апостольская Церковь, анафематствует монофизитство и исповедует древнюю дохалкидонскую веру, которую те же греки с латинянами отвергли ради амбиций пап и их венценосных покровителей.
***и только после встречи императора Ираклия с католикосом Эзрой (около 630 г.), который был удовлетворён "моноэнергизмом", приняла Халкидон***
Еще один миф. ААЦ приняла не Халкидон, но монофелитскую унию, ради Единства Вселенской Церкви. ААЦ даже из текста соглашения потребовала удалить упоминание о Халкидоне.
***Однако, после арабского завоевания Армении в 660 г., эта уже национальная Церковь отвергла объединение с империей***
Не логичная мысль. Как может отвергать единство с империей завоеванная арабами Армения? Она потому и не в единстве с империей, что завоевана третьей стороной. Что касается монофелитства, то прежде чем его отвергнуть в Армении, его отвергли греки, будучи принуждаемые к этому латинянами. Зачем нам левые учения, коль они уже не служат единству Церкви?
А национальной ААЦ была всегда, от самого начала, как Церковь Армянского государства. И это ни о чем плохом не говорит. Эта Церковь объединяла все народы Армении. Другое дело, что из национальной религиозности делают некий культ, типа "Русь святая мир спасет"...
Journal information