Рафаэль Санти
Ангел (фрагмент алтаря) [1500-1501]


Иоанн Дамаскин определяет: «Ангел есть сущность, одарённая умом, всегда движущаяся, обладающая свободною волею, бестелесная, служащая Богу, по благодати получившая для своей природы бессмертие». Ангельский доктор Фома Аквинат уточняет: «Бог управляет телесным миром посредством ангелов». «От Божественных энергий, — разъясняет Алексей Лосев, — они отличаются тем, что они — тварны, т.е. субстанциально инобытийны, в то время как Божественные энергии субстанциально неотделимы от самого Бога и потому суть сам Бог. Бесплотные силы, как идея всего дальнейшего инобытия, осмысливают и оформляют всё инобытие, и потому учение об ангеле-хранителе является совершенно элементарной диалектической необходимостью. Не только человек, но и всё, что существует на свете, каждая мельчайшая песчинка имеет своего ангела-хранителя».

Как ангелы действуют в нашем трёхмерном мире? Аквинат пишет: «Ангел входит в соприкосновение с данным местом единственно посредством своей силы. Стало быть, перемещения ангела сводятся к последовательному приложению его силы к разным точкам». И уточняет: «Ангел перемещается в прерывном времени. Он может появляться то здесь, то там, и между этими точками не будет никакого временного промежутка. Нельзя назвать начало и конец движения ангела двумя мгновениями, между которыми существует временной промежуток; точно так же нельзя сказать, что начало движения охватывает отрезок времени, завершающийся мгновением конца движения. Начало — это одно мгновение, а конец — другое. Между ними вовсе нет времени. Можно сказать, что ангел перемещается во времени, но не так, как перемещается тело».

Дионисий Ареопагит, чья ангелология считается классической, различает три тройственных порядка иерархии небесных сущностей. По убыванию близости к Богу это, во-первых, серафимы, херувимы и престолы. Во-вторых, господства, силы и власти. В-третьих, начала, архангелы и ангелы. Девять ангельских чинов.

В книге пророка Иезекииля Сатана называется херувимом. Фома Аквинский детально обсуждает вопрос, как могло случиться, что он восстал. Это поучительно: «Херувим значит «знающий», а серафим — «огненный» или «воспламеняющий». Первое наименование говорит о знании, которое совместимо со смертным грехом; второе — о пылающей любви, которая с грехом несовместна. Вот причина, чтобы считать первого падшего ангела скорее херувимом, нежели серафимом. Имена двух ангельских чинов, серафимов и престолов, не причисляются в Библии к злым духам, ибо имена сии означают нечто несовместимое со смертным грехом, то есть пылающую любовь и присутствие Божие. Но демоны называются «херувимами», «силами» и «началами», поскольку слова сии означают знание и силу, каковые есть как у добрых, так и у злых. Если считать, что у греха есть движущая причина, тогда ясно, что величайшие из ангелов должны были, скорее, впасть в грех: как мы видели, прегрешением дьявола была гордыня, а движущая причина гордыни — природное превосходство».

***

"Бог сотворил ангелов для промышления о вещах, сотворенных Им, так что Богу принадлежит всеобъемлющее и общее промышление обо всем, а промышление о частях – ангелам, к ним приставленным. Как у людей есть свобода выбирать добро и зло (ибо вы не награждали бы добрых и не наказывали бы злых, если бы порок и добродетель не были в их власти, и одни оказываются исправными в том, что им поручено от, вас, а другие – неверными): так и у ангелов. Одни из них, свободные, какими и сотворены были от Бога, пребыли в том, к чему Бог сотворил их и определил; а другие злоупотребили и своим естеством и предоставленною им властно. Таковы: князь вещества и видов его, и другие из их, которые были около него, как главного, помощниками (вы знаете, что мы ничего бездоказательного не говорим, а излагаем то, что возвещено пророками), – последние возымели вожделение к девам и были побеждены плотью; а тот сделался небрежен и лукав в управлении ему вверенном. От совокупившихся с девами родились так называемые исполины. Не удивляйтесь, если и поэты нечто сказали об этих исполинах: между мудростью и божественною и мирскою такое же расстояние, какое между истиною и вероятностно: первая – небесная, и вторая земная; и благодаря начальнику вещества "мы умеем говорить много ложного, похожего на истину".

Сии-то ангелы, ниспадшие с неба и обитающие в воздухе и на земле и уже не могущие взойти на небо, равно и души исполинов, которые суть собственно демоны, блуждающие вокруг мира, производят действия, одни именно демоны, – соответственные природе, какую они получили, а другие, именно ангелы, – тем вожделениям, которые они возымели. Князь же вещества, как видно из самых событий, изобретает и устрояет противное благости Божией. "Часто при размышлении тревожит меня вопрос: случай ли или Бог управляет жизнью людей; сверх чаяния и не по правде одни выходят из домов без средств к жизни, а другие счастливы". И это неожиданное и несправедливое благополучие и злосчастие привело Еврипида в недоумение, кому принадлежит такое управление земными делами, о котором можно сказать: "и так, видя это, как мы скажем, что существует род богов, или как мы подчиняемся законам". Это побудило и Аристотеля сказать, что поднебесная не управляется Промыслом, между тем вечный Промысл Божий постоянно бодрствует над нами:

"Земля по необходимости, хочет ли, не хочет ли, производит растения, и питает мой скот"

и в отношении к отдельным людям он действует ни заслугам каждого, сообразно с истиною, а не с людским мнением; а прочие вещи управляются законом разума сообразно с общим их устройством. Но так как происходящие от противного духа демонские влияния и действия производят такие беспорядочные случаи, и возмущают людей разнообразными способами, отдельно и в целых народах, по частям и вообще, чрез отношение к веществу и чрез сочувствие с божественным, изнутри и извне, поэтому некоторые немаловажные люди пришли к мысли, что этот мир существует не по какому-нибудь закону, а управляется и движется неразумным случаем. Они не понимали, что в устройстве вселенной нет ничего беспорядочного и случайного, а напротив, каждая часть ее произошла разумно, почему и не преступает установленного для ней порядка; также и человек, по воле Создавшего его, подлежит определенному порядку, как в отношении к происхождение своему, которое подчиняется одному общему закону, так и к устройству своего тела, не уклоняющемуся от закона, и в отношении к концу жизни, одинаковому и общему для всех. Только в отношении к свойственному ему разуму и к действию правящего веществом князя и его демонов, каждый человек движется и действует различно, хотя все имеют общую им способность рассуждать.

Демоны, о которых мы говорили, привлекают язычников к идолам; ибо они привязаны к крови жертв и ею услаждаются [...]"

(Афинагор Афинянин. Прошение о христианах)