Отрицание икон существовало давно. Оно существует и сегодня в иудаизме, исламе, протестантских церквах и т.д. Мотив – обоснованный СТРАХ перед языческими крайностями ложного фетишизма. Хотя раскопки (1932 г.) профессора М.И. Ростовцева на Ефрате в римском городе Дура дают документальные доказательства, что уже в половине III в. христианские церкви и даже иудейские синагоги (!), следуя моде римских зданий, расписывались сценами из Ветхого Завета, а в христианских церквах – и из Евангельской истории.
История катакомбного периода гонений на христиан, являет свидетельства преднамеренно скрытой живописной символики: четырехконечный крест, иногда как буква Х, голубь, рыба, корабль, античный Орфей со своей неразлучной лирой и даже крылатые гении - эти прасимволы будущих христианских ангелов. А уже в IV в. христианская иконография переходит к конкретным иллюстрациям евангельского благовестия и лиц церковной истории.
Безусловно были, есть и будут противники икон и иконопочитания.
Например, Евсевий Кесарийский был противником желания сестры императора Констанции иметь у себя икону Христа. Святой Епифаний Кипрский в Анаблате (Палестина) увидев в местной церкви завесу с изображением человека (?), разорвал ее. Более того, в Испании, на Эльвирском Соборе (около 300 г.) было принято постановление ПРОТИВ стенной живописи в церквах (правило 36). На том же Западе, в Марселе, епископ Серен в 568 г. сорвал со стен церкви и выбросил вон иконы, которые как он полагал - СУЕВЕРНО почитались его темной, невежественной паствой. В VII в. на острове Крит перед епископом Неапольским выступила большая группа христиан – противников иконопочитания, мотивируя свои действия запретом на изображения в Ветхом Завете (вторая заповедь Божия) и гневно осуждали христиан, почитающих святые места, камни и мощи святых (современным радикальным исламистам, это пришлось бы по душе). В VI в. св. Симеон Столпник в послании к императору Юстину II говорит о самарянах, осквернявших иконы Спасителя и Божией Матери. В конце VII века, по свидетельству путешествующего с Запада на Восток паломника Аркульфа, фанатик-христианин сорвал со стены дома резное по дереву изображение Богоматери и бросил его в отхожее место.
Появившийся в VII веке ислам, с его враждой ко всякого рода изображениям (живописным и скульптурным) человеческих и сверхчеловеческих лиц (безличные картины мира и животных, не отрицались), заново оживил и усилил сомнения в сакральной законности икон. Интересно отметить, что в сопредельной с арабами Малой Азии преимущественно населенными: монтанистами, маркионитами, павликианами враждебное отношение ислама к иконопочитанию встретило понимание (как более духовное). В 723 г. халиф Иезид дал приказ уничтожить иконы во всех христианских храмах подвластных ему стран.
Л.А. Успенский отмечает: «Поводом к развитию и укреплению иконоборчества было … несколько. В первую очередь следует отметить те злоупотребления и непонимания, которые искажали почитание святых икон. Так, некоторые христиане, с усердием украшая храмы, полагали, что этого достаточно для спасения души … В VII в. Астерий Амасийский говорит, что члены византийской аристократии носили торжественные одеяния, украшенные изображением святых. В Александрии высокопоставленные лица, как мужчины, так и женщины, прогуливались по улицам в одеждах, также украшенных священными изображениями. Неумеренность иконопочитания проявлялась и в практике церковной жизни: например, иконы брались в качестве крестных отцов и матерей при крещении или поручителей при монашеском постриге. Бывали и случаи крайне странные: некоторые священники соскабливали краски с икон, примешивали их с Святым Дарам и причащали верующих, как будто Тело и Кровь Христовы ещё нуждались в дополнении другой святыней. Другие священники совершали богослужения на иконе, заменявшей престол. Почитание икон верующими понималось иногда слишком буквально: почитали не столько изображенное лицо, сколько самый предмет. Это уже становилось похожим на магию и приближалось к упадочным формам язычества».
Первым, кто решил открыто выступить против иконопочитания (в 726 г.) был византийский император Лев III Исавр. Он открывает долгую, мрачную и очень жестокую историю (о которой совершенно нет возможности писать в посте), известную как «иконоборческий период» в Церкви. В этой истории было все – сонмы христианских мучеников, взаимные анафематствования, углубившееся разделение Востока и Запада и даже иконоборческий Собор в 754 г. (с претензией на вселенский) в количестве 338 (!) епископов.
Не входя во все исторические, идеологические, культурные перепетии этого кровавого периода, резюмирую пост суммарной, итоговой апологией (в защиту иконопочитания) отцов Седьмого Вселенского Собора (787 г.), орос которого служит мощной оградой от новых ересей и противников иконопочитания.
Спор об иконах был догматическим спором. Камнем преткновения был догмат о Боговоплощении. Безусловно, в теории иконоборцы не посягали на богословские основы этого догмата (более того, именно этим они оправдывали свою ненависть к иконам), но в реале получалось с точностью наоборот. Отрицая человеческий, материальный образ воплотившегося в земной, телесной форме Бога (в исламе с этим нет проблем, поскольку для ислама - Христос не Бог), которого способен воплотить в искусстве, живописи, архитектуре человеческий гений, иконоборцы отрицают возможность освящения, обожение материального мира. И как следствие, обожение Человека. Напомню, что догмат Боговоплощения имеет два принципиальных аспекта: «Бог стал Человеком, чтобы человек мог стать богом».
С одной стороны, Бог приходит в мир, участвует в его материальной, духовной, сакральной истории, обитает с нами во плоти; с другой стороны, ЦЕЛЬ этого пришествия – обожение материального человека, а через него и преображение всей твари, созидание Царствия Божия. Церковь и является НАЧАТКОМ этого грядущего Царствия Божия в мире. В этом заключается самый смысл её существования. Поэтому все в Церкви устремлено к этой единой цели: всякое проявление её жизни, всякое художественное слово!
при написании поста использовались материалы:
А.В. Карташев «Вселенские Соборы».
Л.А. Успенский «Богословие иконы православной церкви»
Journal information