220 лет назад, 30 ноября 1794 г., императрица Екатерина II присвоила великому русскому полководцу Александру Васильевичу Суворову звание генерал-фельдмаршала. Это было сделано после окончательного подавления Польского восстания против России и штурма Варшавы, где Суворов сыграл ключевую роль. После того как русские войска вступили в капитулировавшую Варшаву, Суворов, в своем лаконичном стиле сообщил: «Ура! Варшава наша!» Государыня ответила: «Ура! Фельдмаршал Суворов!» (http://topwar.ru/63647-ura-feldmarshal.html)
Марш "Суворов".
В солдатской среде была уверенность, что Суворов знал Божию планиду и по ней всегда поступал.
В 1771 году Суворов писал: "Сии мужики солдатском платье учили у меня некие молитвы. Так догадывались и познавали они, что во всех делах Бог с ними и устремлялись к честности;
В Великий пост в его комнатах почти ежедневно отправлялась служба, и он там прислуживал дьячком, и на клиросе пел.
Для Суворова враг был до толе враг пока не сложил оружие, дальше он говорит побежденным давай пощаду, они такие же люди - грех напрасно убивать, это слова с его воинского катехизиса.
И странными-то были «выходки» генералиссимуса по большей части при контактах с высшим светом, к тому времени (как и сейчас) омирщенным, с расцерковленным сознанием, пораженным «передовыми» западными идеями и поэтому неспособным в иной форме воспринять Русского Духа!
Духовное подвижничество Суворова и есть та ось, вокруг которой разворачивалось во всей своей красоте и мощи гремевшее на весь мир «СУВОРОВСКОЕ ЧУДО».
«Бог наш генерал», – учил он солдат. – «Безбожие поглощает государства и государей, веру, права и нравы», «Молись Богу! От Него победа. Чудо-богатыри! Бог нас водит, Он нам генерал» («Наука побеждать»).
Русская армия времен Суворова отличалась от подавляющего большинства других армий тем, что была однородна по своему национальному составу.
Это было русское военное искусство, и сам Суворов, как никто другой, был русским полководцем и русским человеком. «Горжусь, что я - Русский», часто говорил он, и в его устах это не было пустой фразой.
В тяжелые дни швейцарского похода, когда по вине австрийцев суворовский корпус очутился в критическом положении и, казалось, не было ни одного шанса на спасение, Суворов не потерял присутствия духа. Откинув самую мысль о капитуляции, он изложил на военном совете свой план выхода из окружения, не скрыл невероятных трудностей, но выразил уверенность в преодолении их:
«Мы русские… мы все одолеем», сказал он; и в этих немногих словах заключалась и гордость и вера в русскую армию.
А. В. Суворов сам о себе:
- Хотите меня знать? Я сам себя раскрою … Друзья мне удивлялись, ненавистники меня поносили… Я бывал Эзопом, Лафонтеном: шутками и звериным языком говорил правду. Подобно шуту Балакиреву, который благодетельствовал России, кривлялся и корчился. Я пел петухом, пробуждая сонливых… У меня много старых друзей: Цезарь, Ганнибал, Вобан, Кегорн, Фолард, Тюренн, Монтекукули, Роллен … и всех не вспомню. Старым друзьям грешно изменять на новых".
Ну и конечно "Тяжело в учении, легко в бою"; "Воевать не числом, а уменьем"
P/S. При взятие Москвы французами дочь Суворова уезжала одной из последних. Ее остановил французский патруль и спросил кто едет, она ответила дочь Суворова. Патруль отдал честь и отпустил ее беспрепятственно.
Journal information